Очень странное происшествие, не правда ли? А между тем тот, кто так или иначе соприкоснется с рассказами о призраках и привидениях и тем более узреет их самих, непременно встретится с тем или иным парадоксом. Подобным тому, что выпал на долю почтенного профессора, а иногда и того круче. Заметим лишь, что причиной исхода приведенного выше шутливого, но весьма поучительного диалога, судя по всему, было неверие профессора. За что он и пострадал.

К слову сказать, жизнь многих нередко жестоко карает за злостное неверие. Как это, например, случилось с одним известным московским литератором, по фамилии Берлиоз, много десятков лет тому назад. Вначале ему показали как бы привидение, затем — лишили головы. И было за что. Ведь уважаемый Михаил Александрович ничуть не сомневался: ни Бога, ни дьявола не существует, а все рассказы об Иисусе Христе — просто выдумки, обыкновенный миф, поскольку этой личности вовсе никогда не было. Все это председатель правления МАССОЛИТ и редактор толстого художественного журнала заботливо втолковывал своему молодому коллеге — поэту Ивану Бездомному. И как раз тут-то и произошло нечто поистине небывалое. Однако предоставим слово классику:

«И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.

Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть!..»

Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.

Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все закончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.

—Фу ты черт! — воскликнул редактор, — ты знаешь, Иван, у меня сейчас едва удар от жары не сделался! Даже что-то вроде галлюцинации было, — он попытался усмехнуться, но в глазах его еще прыгала тревога, и руки дрожали».

Итак, литератор сам себе поставил диагноз: с ним случилось «что-то вроде галлюцинации». Тем не менее, несмотря на всю свою эрудицию, Берлиоз скорее всего и не подозревал, что по-латыни hallutinatio означает вздор, ошибка; медицина вообще и психиатрия в частности не входили в сферу его профессиональных интересов. Однако слово «галлюцинация», как и положено редактору, он употребил вполне грамотно, так как он увидел то, чего, как ему представилось, перед глазами не было.

В отличие от своего героя писатель Михаил Булгаков, врач по образованию, несомненно, знал все эти тонкости и по-докторски точно изобразил картину галлюцинаторного видения Берлиоза, в том числе и всю предшествующую клиническую симптоматику:

«Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновение куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»

И вот тут-то «знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида». Что важно — видел этого престранного гражданина только Берлиоз, Иван Бездомный чужую галлюцинацию, естественно, не видел, несмотря на то что сидел на той же скамейке, что и его старший собрат по перу. Но в отношении галлюцинаций, которые определяются как мнимые восприятия, или обманы восприятия, иного и не могло быть! Ведь галлюцинации возникают в отсутствие реального объекта восприятия, и то, что при этом видится, не что иное, как ошибка, вздор, самообман. И тем не менее эти фантомы носят телесный характер и обладают, как говорят психиатры, внешней проекцией, то есть мнимые образы восприятия занимают в пространстве то же положение, что и реальные предметы, если бы они там действительно находились. Потому-то нормальный человек, встречаясь с подобного рода фантомами и поражаясь их жизненности и правдоподобию (особенно в случаях, когда это происходит впервые), не сразу приходит к мысли, что все им увиденное — вздор, то есть галлюцинация.

Призраки предстают перед учеными

А между тем среди всего этого вздора встречаются «галлюцинации», заставляющие думать, что за ними стоит нечто большее, чем просто ошибка или самообман. Правда, случается это крайне редко и, что важно, со здоровыми во всех отношениями людьми. Поэтому такие происшествия очень трудно списать на психические расстройства, даже мимолетные. Особенно когда подобный «вздор» возникает перед глазами людей, известных своей уравновешенностью, которые к тому же прекрасно разбираются в симптомах нарушения деятельности мозга. Именно о таком случае недавно поведал известный журналист, писатель, президент общественного объединения «Феномен» И.В. Могила. Вот что он рассказал:

«Доктор С. Уэйр Митчелл (родом из Филадельфии) был одним из выдающихся представителей своей профессии. Ему довелось быть и президентом Американской ассоциации врачей, и президентом Американского неврологического общества… Личность этого человека вызывает уважение. И потому трудно отмахнуться от рассказа Уэйра о совершенно невероятном приключении, случившемся с ним в один из долгих зимних вечеров. Дело было так…

На улице мела метель. Проводив последнего пациента, Уэйр Митчелл уютно устроился в кровати с книгой. Вдруг у парадной двери звякнул звонок. Кто это может быть в столь поздний час? Доктор надел халат, шлепанцы и спустился по лестнице в холл. За дверью стояла незнакомая девушка, одетая довольно легко для такой погоды — она была без пальто, лишь в шерстяном зеленом платье и тонкой шотландской шали, застегнутой под подбородком стеклянной брошкой.

—Моя мать очень больна, — сказала она. — Ей срочно нужна ваша помощь, сэр. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Слезы, блестевшие в ее глазах, заставили доктора согласиться. Они долго шли сквозь метель в сторону бедных кварталов. Доктор замерз, но девушка в легком платье шла спокойно. За всю дорогу она не сказала Уэйру больше ни одного слова. Наконец она ввела его в одноэтажный домик, где на кровати лежала женщина средних лет. Митчелл тут же определил: пневмония, причем в тяжелой форме.

Девушка была права, ее мать находилась в критическом состоянии. Доктор сделал необходимые инъекции и обернулся, чтобы попросить для больной дополнительное теплое одеяло — в комнате было не намного теплее, чем на улице. Но, кроме самого Уэйра и больной женщины, в доме больше никого не было. Лишь на спинке шифоньера висели зеленое платье и шаль, которые были на девушке. Доктор потрогал одежду и удивился, что она была совершенно сухой, словно девушка и не шла в ней сквозь мокрую метель.

—Это одежда моей дочери, — сказала женщина.

—Я знаю, — ответил Митчелл. — Но где же она? Я должен с ней переговорить…

Женщина заплакала. Ее ответ буквально потряс знаменитого врача: «Поговорить? Доктор! Вот уже два месяца, как она умерла…»

С еще более необычным явлением встретилась Элизабет Кюблер-Росс — известный психиатр, один из наиболее авторитетных в мире специалистов по всему, что так или иначе связано со смертью. В 1976 году в докладе «Смерти не существует», сделанном на одной из научных конференций, она также описала свой личный опыт встречи с призраком умершего человека, который выглядел настолько реально, что вначале доктор ошибочно приняла фантом за живого человека.

В то время Росс вела семинар по проблемам смерти и умирания в Чикагском университете. Случилось так, что одна из пациенток, которой доктор симпатизировала, скончалась. Спустя десять месяцев после ее смерти начались нелады с семинаром: уволился самый нужный коллега, начальство стало настаивать на изменении программы и прочее. Росс решила объявить об уходе из университета.

В тот момент, когда доктор сообщала начальству о своем решении, она заметила женскую фигуру, сидевшую невдалеке. Та показалась ей знакомой, но доктор не могла сразу вспомнить, где же они встречались. Начальство тем временем куда-то удалилось, и Росс внезапно осознала, что женщина, которая уже стояла перед ней, была привидением той ее пациентки, что умерла десятью месяцами ранее. Призрак был прозрачен, но не настолько, чтобы доктор могла четко различать то, что находилось за ним. Женщина-привидение заговорила: «Доктор Росс, я вернулась. Не позволите ли проводить вас до кабинета? Это займет только две минуты».

Первое время Росс сомневалась в своих ощущениях, предполагая, что перевозбужденная острым разговором с начальством или, того хуже, испытывает галлюцинацию, подобно ее пациентам-шизофреникам. Пока они шли по коридору, Росс подумала, не дотронуться ли ей до «кожи» призрака, и стала лихорадочно припоминать способы проверки событий на реальность. Но тут привидение усопшей открыло дверь в кабинет доктора и поблагодарило ее за любовь и доброту, которые она и еще один человек, преподобный Гайнес, проявляли к ней, пока она была жива. Росс села за стол, а женщина-привидение продолжала говорить: «Ваша работа не кончается. Мы поможем вам, вы узнаете об этом, когда придет срок, но не останавливайтесь сейчас…»

Кюблер-Росс была буквально ошарашена всем этим, но все-таки в ней возобладал ученый: она попросила привидение написать карандашом записку преподобному Гайнесу. Вот как сама Росс рассказывает об этом: «Я не собиралась посылать эту записку моему другу Гайнесу, но мне требовалось научное доказательство. Ведь захороненный не может написать письмо с выражением любви… А эта женщина-призрак взяла бумагу и написала записку, которую мы, естественно, поместили в рамку под стекло и храним как зеницу ока. Потом она сказала, но без слов: «Теперь вы удовлетворены?» Затем встала, собираясь уходить, и все повторяла: «Доктор Росс, вы обещали», — имея в виду данное мною согласие пока не увольняться. Я сказала: «Обещаю». В момент, когда я произнесла это слово, она исчезла. Ее записка все еще у нас».

Самое важное в этой истории — привидение умершей десять месяцев назад пациентки оставило вещественное доказательство посещения мира живых, собственноручно написанное на глазах авторитетного ученого послание. А призрак, явившийся в один из зимних вечеров доктору Митчеллу, оказался фантомом женщины, перешедшей в мир иной за два месяца до этого визита. Тем не менее все то, о чем фантом сообщил знаменитому врачу, соответствовало действительности. Галлюцинации, с которыми обычно имеют дело психиатры, на такое не способны. На то они и галлюцинации, то есть вздор.

Итак, зададимся вопросом: с чем же все-таки встретились наши уважаемые доктора — с галлюцинацией или с чем-то большим, однако явно противоречащим так называемому здравому смыслу? И не было ли это нечто тем, что принято называть фантомами, призраками или привидениями? Ответ напрашивается положительный.

Кто из ученых был первым охотником за привидениями

Вряд ли будет преувеличением сказать, что подобные явления столь же стары, как и само человечество, и что привидения являлись людям на протяжении всей его долгой и противоречивой истории. Сообщения о встречах с призраками — почти непременная особенность всех времен и народов, стран и континентов, культур и обществ. И конечно же, наиболее поражающими были встречи с фантомами умерших. Пожалуй, одно из самых первых письменных свидетельств о встрече с посмертным привидением принадлежит перу уже знакомого читателю Плиния Младшего. Подобно своему более знаменитому дяде — римскому писателю, ученому и государственному деятелю Плинию Старшему, Младший отличался тщательностью и точностью при передаче того, что видел и слышал. Из его писем историки почерпнули много достоверных сведений о жизни Рима периода расцвета империи.

В трудах Плиния Младшего не содержится ничего такого, что позволило бы заподозрить его в излишней доверчивости или в суеверии. И все же расследованная им история с привидением настолько поразила его, что он изложил ее в письме Суру. Вот она, в русском переводе из Плиниевых писем:

«В Афинах был очень обширный и удобный дом, имеющий дурную славу и вредный для здоровья. Посреди ночи там слышался странный шум, напоминающий отзвук железа; если же к нему внимательно прислушивались, то он обращался в очень ясный звук цепей, сначала доходивший как бы издалека, а потом все более и более приближавшийся. Вскоре затем обыкновенно появлялся призрак изнуренного старика с длинной бородой и щетинистыми волосами. На руках и ногах у него были оковы и цепи, и он сильно потрясал ими. Понятно, что жильцы от страха проводили все ночи без сна, так что наконец дом опустел — никто не соглашался в нем жить.

Однако хозяин решился вывесить объявление в надежде, что кто-нибудь, не слышавший о репутации дома, согласится купить его или нанять. В это время философ Афинодор приехал в Афины и прочел объявление. Узнав об условиях найма, показавшихся ему подозрительными по своей дешевизне, он навел самые тщательные справки, которые, впрочем, не только не помешали ему, а, скорее, побудили нанять дом. Как только наступил вечер, он приказал перенести для себя диван в переднюю часть дома и приготовил на столе свои письменные принадлежности, светильник и рукописи. Прислуге он приказал оставаться во внутренних покоях, а сам погрузился всею душою в свое сочинение, чтобы ум, оставаясь праздным, не натолкнул воображение на фантастические образы, о которых он так много слышал.

Сначала царствовала обычная ночная тишина, но вскоре послышался звук железа и бряцание цепей, но Афинодор ни разу не оторвался от своего дела, устремил на него все свое внимание, мешая ушам своим слышать. Но звуки усиливались и приближались; теперь они слышались уже у самой двери, а вскоре и в той комнате, где он сидел. Тогда он осмотрелся, увидал и узнал фигуру, о которой ему рассказывали. Она стояла возле и делала рукою знак, как бы приглашая его идти за собою. Он же показал ей рукою, чтобы она подождала, и опять погрузился в свои занятия. После этого фигура начала потрясать цепями над его головой, а он все писал. Посмотрев на нее снова, он увидел ее делающею все тот же знак. Тогда, не медля более, он взял светильник и последовал за нею. Фигура двигалась медленно, точно изнемогая под тяжестью цепей, и, повернув во двор, прилегающий к дому, внезапно исчезла.

Оставшись один, философ заметил травой и прутьями то место, где фигура исчезла. На следующее утро он обратился к городскому начальству и потребовал, чтобы указанное им место было разрыто. Желание его было исполнено, и там нашлись человеческие кости, обвитые приросшими к ним цепями. Кости были собраны и похоронены на общественный счет, и с той минуты дух, успокоенный подобающим ему погребением земных останков, перестал появляться».

В заключение письма Суру Плиний Младший просит покровителя внимательно отнестись к его сообщению: «И хотя вы, как обычно, будете колебаться между двумя мнениями, надеюсь, однако, что все же придете в конце концов к чему-либо определенному, так как в противном случае и я останусь в нерешительности и недоумении, порожденными во мне этим случаем». Похоже, Плиний был едва ли не первым в длинном ряду исследователей привидений, пришедшим в замешательство.

Впрочем, встреча с привидением, даже если заранее предполагается, что она может состояться, всегда изумляет. Мало кто проявляет поистине философское спокойствие, встретившись лицом к лицу с этим редкостным зрелищем. Такое оказывается под силу лишь людям масштаба Афинодора, которому, таким образом, принадлежит честь быть едва ли не самым первым охотником за привидениями среди ученых.

Рождение фантомологии

Подобные встречи не раз имели место и в последующие столетия. Рассказам о них жадно внимали простолюдины, которые все эти истории расценивали как свидетельства посмертного существования. Однако уже в шестнадцатом веке такие истории привлекли внимание более опытных людей и стали темой теологических диспутов между протестантскими и католическими исследователями. Все более возрастающий религиозный скептицизм относительно реальности посмертных привидений способствовал тому, что противная сторона занялась сбором и анализом подобных случаев.

Наиболее важным результатом этой несомненно полезной работы стала едва ли не самая первая в мире и первая на английском языке книга о привидениях. Она называется «Привидения и духи, являющиеся по ночам» и была издана в 1572 году в Лондоне. Ее написал Л. Лафатер (1741—1801) из Тигурина. Его коллега П. Лелойе еще в 1586 году осмелился определить область своих интересов как науку о призраках, то есть фантомологию. Он же составил длинный список «привидений», не являющихся таковыми, поскольку они возникают в результате сумасшествия, болезни, религиозного фанатизма, злоупотребления алкоголем, иллюзий и прочих подобных причин. Позднее он обобщил результаты своих исследований в книге «Истории и рассказы о призраках», изданной в Париже в 1605 году. Таким образом, Лелойе первым пришел к мысли о необходимости отличать привидения от того, что сегодня называется мнимыми (галлюцинации) или искаженными (иллюзии) восприятиями.

Что отличает призрак от галлюцинации

Фантомологи, то есть исследователи привидений, долгое время — свыше двухсот лет — никак не могли прийти к согласию по вопросу о том, чем же привидения отличаются от галлюцинаций. Ведь и в том и в другом случае как привидения, так и галлюцинаторные образы видятся, к тому же иногда разговаривают и даже дотрагиваются до очевидца или галлюцинирующего, то есть они, как говорят ученые, феноменологически (по особенностям проявления), похоже, ничем не отличаются. Тем не менее, как оказалось, одно, но принципиально важное отличие привидений от галлюцинаций все же имеется.

Собственно говоря, оно, это отличие, как бы само собой подразумевалось фантомологами, но так и не было четко сформулировано, что стало возможным лишь в последней четверти прошлого века, когда этим вопросом занялись английские психоисследователи, или, как говорят в наши дни, парапсихологи. Уже в 1882 году они объединились и создали Общество психических исследований со штаб-квартирой в Лондоне, которое продолжает работать вплоть до настоящего времени. В круг задач входило и изучение привидений, сбор и обработка случаев встреч с ними. Первый и самый важный этап работы был завершен в 1886 году, когда основатели Общества, Э. Герней, Ф. Майерс и Ф. Подмор издали в Лондоне книгу «Прижизненные призраки». В ней было собрано свыше шестисот случаев наблюдений так называемых кризисных привидений, являющихся очевидцу тогда, когда с оригиналом, в чьем образе оно представало или от имени которого вещало, происходило нечто чрезвычайное, вплоть до перехода в мир иной.

Исследователи отбирали только те случаи, которые подтвердились впоследствии. Например, очевидец, встретившись с призраком сегодня вечером, узнает наутро, что оригинал умер в тот же час, когда явился ему в образе привидения. Такие видения были названы правдивыми или вещими галлюцинациями, извещающими того, кто их испытывал, о каком-либо событии, сведения о котором не могли быть получены естественным образом по причине его удаленности в пространстве или во времени. Вместе с тем употребление понятия галлюцинация применительно к такого рода явлениям породило массу недоразумений, поскольку галлюцинации уже по определению никак не могут соответствовать действительности, то есть быть правдивыми. Еще большие сложности возникают в случаях, когда такие правдивые галлюцинации оставляют физические следы своего пребывания в нашем мире, подобно тому, с чем встретилась Э. Кюблер-Росс. Однако, несмотря на все эти неувязки, словосочетание правдивые галлюцинации продолжало и продолжает использоваться в качестве своего рода аналога понятия привидения в случаях, когда человек испытывает зрительную галлюцинацию. Если же правдивая галлюцинация проявляется не только визуально, но и в других модальностях, иногда говорят о пси-галлюцинациях.

Тем не менее нельзя не признать, что у исследователей все-таки были основания использовать термин галлюцинация применительно к приведениям, правда с одним принципиально важным уточнением: в таких случаях галлюцинации обязаны быть правдивыми. Конечно же такое решение никак нельзя назвать удачным: словосочетание «правдивый вздор» имеет не больше смысла, чем выражение «сладкие щи»…

Но что же все-таки заставило исследователей поступить подобным образом?

Дело в том, что правдивыми оказались галлюцинации (делать нечего — придется и далее употреблять это слово) не только зрительные, но и слуховые и даже осязательные, а также некоторые другие. То есть они могли принадлежать всему набору органов чувств человека — проявляться по всем модальностям, как выражаются ученые. Иначе говоря, не все галлюцинации видимы. Просто зрительные галлюцинации у здоровых во всех отношениях людей чаще встречаются — они видятся. Если привиделось, мы говорим — привидение. А если только послышалось, почувствовалось, почудилось и прочее — как это тогда называть? Вот и пришлось, как нередко бывает в науке, когда она встречается с необходимостью описывать что-либо новое, использовать старое, устоявшееся, уже занятое понятие, но с оговорками и уточнениями: правдивая галлюцинация.

Как часто люди встречаются с привидениями

Надо сказать, что в книгу «Прижизненные призраки» вошли только те случаи, которые подтвердились впоследствии. Потому-то они и были названы правдивыми, или вещими, то есть извещающими о чем-либо, галлюцинациями. Однако исследователей интересовало, какая же доля от общего числа «нормальных» галлюцинаций, испытываемых здоровыми людьми, приходится на правдивые. К решению задачи Общество психических исследований приступило уже в 1889 году, а в 1894-м опубликовало итоги — «Перепись галлюцинаций». Это были результаты труда, масштабы которого даже по современным меркам должно назвать грандиозным: число опрошенных составляло 17000 человек!

Каждому из них предлагалось ответить на следующий вопрос: «Приходилось ли вам, находясь в ясном сознании, испытывать яркое зрительное или осязательное впечатление, произведенное на вас живым существом или неодушевленным объектом, а также слышать голос при условии, что все это, насколько вы обнаружили, не было обязано какой бы то ни было внешней физической причине?»

Из 17000 опрошенных 2300 ответили «да». Работу с ними продолжили, попросив ответить на ряд уточняющих вопросов и как можно подробнее описать случившееся, в связи с чем пришлось исключить случаи, имевшие место во сне или связанные с употреблением медикаментов, перевозбуждением и другими подобными причинами. После этого осталось лишь 1684 ответа, которые в полной мере соответствовали замыслу вопрошавших. Итак, было установлено, что почти десять процентов здоровых людей испытывают галлюцинации.

Однако сколько же из них было правдивых? Среди особо интересующих нас зрительных галлюцинаций таковых оказалось всего 80 — все они совпали со смертью того, чей образ вдруг возник перед взором очевидца. Такие галлюцинации в быту мы называем привидениями.

Исходя из результатов опроса, сделаем некоторые выводы. Во-первых, примерно каждый десятый здоровый человек хотя бы один раз в течение жизни испытывает галлюцинацию (1684 человека из 17000, или около 10 процентов). Во-вторых, из их числа примерно каждый двадцатый встречается с правдивой зрительной галлюцинацией, то есть с привидением (80 человек из 1684, или 5 процентов). В-третьих, из общего числа взятых наугад здоровых людей примерно каждый двухсотый имеет шанс лицезреть привидение (80 человек из 17000, или 0,5 процента).

Далее, обработка 1684 галлюцинаций выявила, что в их число входили не только зрительные, но и слуховые, осязательные, вкусовые, обонятельные, соматические (например, болевые ощущения), комплексные и некоторые другие галлюцинации, но зрительные все равно составляли свыше половины всех случаев. Так вот, оказалось, что правдивых галлюцинаций по всем модальностям в сумме, то есть зрительных, слуховых, осязательных и прочих, было не более 10 процентов. Остальные 90 процентов галлюцинаций были просто-напросто вздором, иначе говоря, ничему не соответствовали, но тем не менее испытывались нормальными во всех отношениях людьми.

Чем «нормальные» галлюцинации отличаются от патологических

Какие «нормальные» галлюцинации нельзя считать патологическими? Наиболее полный перечень отличий еще в 1960 году составил английский психиатр и парапсихолог доктор Д. Уэст: патологические галлюцинации в основном слышатся, они стереотипны, повторяются неоднократно, всегда неотчетливы, возникают в ходе болезни и сопровождаются потерей чувства реальности. Напротив, «нормальные» галлюцинации чаще видятся, они очень реалистичны, вспоминаются и записываются с большой точностью и, как правило, случаются всего один-два раза в жизни здорового человека.

За истекшее со времени первой «переписи» галлюцинаций столетие многие другие исследователи в самых разных странах проводили аналогичные опросы населения и пришли примерно к тем же самым выводам, в частности: тех, кто хоть раз в жизни сталкивался с привидением, не так уж и мало. Интересно, что их, похоже, чаще видят женщины.

Гарри Прайс — самый знаменитый охотник за привидениями

Среди зарубежных исследователей было немало выдающихся фантомологов, или, как их еще иногда называют, охотников за привидениями. Имена большинства из них неизвестный у нас и вряд ли что скажут читателю, за исключением, возможно, самого знаменитого из них — англичанина Гарри Прайса (1881—1948). Он прожил долгую и бурную жизнь, сменил множество профессий, отличался экстравагантным поведением, несносным характером и стремлением увековечить свое имя в книге «Кто есть кто», что в конце концов и случилось. Ведь Прайс был и остается наиболее известным охотником за привидениями и другими странными явлениями, причем сезон его охоты растянулся почти на сорок лет. Наиболее известные книги Прайса — «Полтергейст над Англией» (1945) и «Самый беспокойный дом в Англии» (1940).

В жизни сам Прайс был настолько беспокойным, что не оставил этой вредной привычки и по переходе в мир иной. Вскоре после его смерти (в марте 1948 года) стали поговаривать, что великий охотник за духами вновь явится в мир как привидение. Разумеется, этому мало кто верил. Однако в самом начале весны того же года один молодой швед, проснувшись, с изумлением увидел фигуру пожилого лысоватого человека, которая стояла рядом с кроватью. Фигура заговорила на не очень известном шведу языке, но тот вскоре понял, что старик говорит по-английски. Несмотря на языковые барьеры, это странное видение все же сумело объяснить шведу, что его фамилия Прайс.

Призрак, называемый себя Прайсом, стал являться шведу довольно-таки регулярно. Его видели также жена и дочь шведа. Оно вовсе не было туманным или духоподобным, скорее выглядело подобно плотному телу, и швед не раз пытался сфотографировать его. Но на пленке призрака не оказывалось, а Прайс громко хохотал при каждой очередной попытке запечатлеть себя.

Волею судьбы вынужденный общаться с англоговорящим привидением, швед стал учить английский и вскоре смог хоть как-то объясняться с призрачным гостем. Прайс рассказал, что долгие годы его основным занятием было изучение духов и привидений. Он также посоветовал шведу подлечиться и даже подсказал поликлинику, где это лучше всего сделать. Придя на прием, швед обсудил с врачом не только проблемы со здоровьем, но и озадачивающие визиты призрачного гостя. К счастью, оказалось, что врач был докой и по части привидений. Он опознал фантом старика, который, судя по описанию шведа, был не чем иным, как призраком Гарри Прайса, прославленного охотника за привидениями. Несколько позже врач обнаружил, что Прайс умер примерно тогда же, когда впервые явился шведу в «тонком» теле. Почему он выбрал Швецию, а не старую добрую Англию, где родился, жил, работал и умер, почему явился иностранцу, который не знал его, не интересовался его работами и даже не говорил по-английски, вряд ли кто сможет объяснить. Разве что жизнь в мире духов проистекает по законам, непостижимым земным мышлением…

Призраком лучше стать при жизни

При всех прочих равных условиях ясно одно: уж если кому-либо и суждено явиться привидением, лучше, если это произойдет еще при его жизни: больше шансов встретиться с родными и знакомыми, не напугав их до смерти. Когда же является призрак человека, о котором точно известно, что он уже на том свете, это совсем другое дело… Крупно повезло как автору этих строк, так и его дражайшей половине: мой призрачный и, что важно, прижизненный двойник легко нашел адресата, а супруга испытала всего лишь изумление.

Вот как это случилось. Меня не было дома вот уже несколько суток. Связь с семьей я поддерживал по телефону. Вечером накануне того памятного дня предупредил, что позвоню завтра в девять утра и сообщу, когда буду.

3 марта 1995 года, строго в назначенный час моя супруга пришла на кухню, поближе к телефону. Аппарат молчал. Через какое-то время, почти потеряв надежду на звонок, она направилась в другой конец коридора, к ванной. По пути, поравнявшись с моим кабинетом, бросила беглый взгляд вовнутрь и невольно остановилась, увидев меня там. Но этого просто не могло быть! Дверь в квартиру расположена рядом с кухней, и мой приход ну никак не мог остаться незамеченным. А между тем я молча стоял возле письменного стола, слегка склонившись над ним, уже в своей обычной домашней одежде, и был виден со спины. Мои руки, казалось, перебирали листы разложенной на столе рукописи. Голова повернута вправо, к стене, на которой висели часы, и потому виднелась в профиль, исключительно четко, со всеми моими отличительными чертами, включая усы. Обознаться было невозможно. Это явно был я, своей собственной персоной, из плоти и крови. Как говорится, живее всех живых! И даже если бы в тот момент кто-либо заявил (как, бывает, случается в наших очередях), что «меня тут не стояло», ему бы все равно не поверили.

Но меня там действительно «не стояло», в чем жена тут же убедилась — с еще большим удивлением. Стремясь получше рассмотреть своего столь странно проникшего в квартиру мужа, она повернулась к нему, взглянула более внимательно и… ничего не увидела! Там уже никого не было.

Что еще оставалось делать? Пришлось продолжить невольно прерванный маршрут. Когда до ванной комнаты оставалось с полшага, зазвонил телефон. Это с получасовым опозданием на связь выходил я. Было девять часов тридцать минут утра. Поскольку от дверей кабинета до ванной ходу всего-то шагов пять, мой звонок раздался буквально через несколько секунд после того, как исчезло мое «изображение». Но его увидели скорее всего еще тогда, когда я набирал первые цифры номера своего телефона. Ведь для набора всех семи цифр обычно требуется восемь-десять секунд.

По телефону мне ничего на рассказали, лишь осведомились, скоро ли буду, пообещав напоследок сообщить нечто жутко интересное при встрече. Через полтора часа я уже был дома.

Я с трудом выдержал испытующий взгляд жены, неверно поняв его значение, хотя не знал за собой ничего предосудительного. Она же, как оказалось, была настолько поражена лицезрением первого в ее жизни привидения, да еще в образе законного супруга, что не могла отказать себе в удовольствии тут же, по свежим следам, сравнить призрак с оригиналом. Разницы, на ее взгляд, практически не было. Тот же характерный профиль лица, те же седые усы…

Современные зарубежные охотники за привидениями

Возвратимся же в страну привидений — добрую старую Англию, где все продолжают обитать не только призраки, но и охотники за ними, в числе которых есть как любители, так и профессионалы. Среди последних нельзя не назвать двух наиболее известных — Питера Андервуда и Джона Спенсера. Первый является президентом «Клуба привидений», автором книги «Лондон — город призраков» и имеет личный опыт встреч с предметом своего увлечения: он еще мальчиком видел фантом своего отца в ночь, когда тот умер; одновременно его видела и мать будущего охотника за привидениями. А в 1971 году Андервуд беседовал с железнодорожником, который, как позже стало известно, скончался несколькими часами раньше в результате несчастного случая.

Второй охотник за призраками, Джон Спенсер, один из ведущих специалистов по привидениям в современной Англии, в своей работе опирается на помощь и авторитет таких широко известных и уважаемых организаций, как Общество психических исследований и Ассоциация научного изучения аномальных явлений. Ему не раз приходилось лицезреть привидения, бывало, совместно со своими сотрудниками. Так, он вспоминает случай, произошедший летом 1995 года во время исследования дома с привидениями, — это происшествие было связано с новым и очень скептически настроенным членом его рабочей группы: «Он увидел перед собой девушку и решил, что она тоже член нашей команды, с которой его еще не познакомили. Едва он открыл рот, чтобы поздороваться, как девушка исчезла… Бедняга был потрясен до глубины души». Спенсер также припоминает забавный случай с группой свидетелей, которые наблюдали призрак юной леди Джейн Грей: «Она танцевала в коридоре и выглядела веселыми и счастливым ребенком. Присутствующие решили, что это обычная маленькая девочка, и оставались при своем мнении до тех пор, пока она не прошла сквозь кованую чугунную дверь».

Немало в Англии и охотников-любителей, уделяющих охоте за призраками лишь часть своего личного времени, — они занимаются этим необычным делом на общественных началах. В качестве примера стоит назвать компанию «Охотники за привидениями» из небольшого городка Гримсби. Ее возглавляет Робен Фармен, который уже свыше двадцати лет изучает аномальные явления и читает лекции по психологии и парапсихологии. Помимо него, в состав группы входят его сын и жена, отличающаяся способностью к ясновидению, а также собака Бен — ньюфаундленд Фарменов, проявляющий особый нюх на парапсихологические феномены. Помимо членов семьи, в группу входят и другие охотники.

Вот что несколько лет тому назад рассказал о работе этой группы английский журнал «Санди таймс мэгэзин»: все ее члены носят одинаковые пуловеры с надписью «Охотники за привидениями», украшенные соответствующим рисунком и гербом Гримсби, а на отлов призраков выезжают в респектабельном автомобиле сына Фармена Энди — черном «остин-принцесс» 1959 года, который ранее был лимузином мэра. За всеми этими вроде бы не очень серьезными аксессуарами тем не менее стоит вдумчивая и серьезная работа: ведь требуется хотя бы одним своим видом успокоить перепуганных клиентов, с которых, кстати говоря, компания никогда не берет денег. А клиентов в Англии немало — столько же, сколько и привидений, так что потери квалификации членам группы опасаться не следует.

Так как же разворачиваются события, когда группу приглашают на «дело»?

В качестве первого шага по меньшей мере один из членов группы — обычно это бывает Фармен — встречается с человеком, просящим о помощи.

«Нам нужно установить характер того, что происходит, — физическое ли это явление или психологическое. Тут нужно быть профессионалом. Первый встречный «охотником за привидениями» быть не может, — говорит Фармен. — Однажды мы отправились к одному чрезвычайно милому человеку, — продолжает он, — и в ходе предварительного расследования обратили внимание, что в доме у него стоит сильный запах какого-то, как мы подумали, дезинфицирующего средства. На наш вопрос, что происходит в доме, он ответил, что подвергается нападениям каких-то бестелесных существ. Я и в самом деле считаю, что такой феномен возможен, поэтому был готов поверить в его рассказ. Но вскоре меня постигло разочарование. «Глядите — вон, вон оно! — внезапно воскликнул хозяин дома. — Вон оно! Сейчас я его прикончу! — Выхватив откуда-то огромный баллон с настойкой мухомора, начал пшикать им во все стороны. — Вот, прикончил! Я с ними, сами понимаете, только вот так…»

Баллоны с мухоморами были у него рассованы повсюду — даже в автомобиле. Стало совершенно ясно — у человека галлюцинации».

Чаще, однако, бывает так, что у группы появляется достаточно оснований привезти на место происшествия свою аппаратуру по обнаружению призраков. Поскольку при таинственных происшествиях, как правило, наблюдается изменение температуры — ее резкое понижение, то важной частью оборудования группы является температурный датчик, длинным шнуром соединенный с блоком, который дает цифровое отображение температуры в помещении. Источники света обмеряются «Робогостом» — персональным компьютером «Эйкорн», который в состоянии фиксировать даже незначительные изменения интенсивности свечения или освещенности.

«У него есть еще пара датчиков — один воспринимает изменения температуры, а другой — вибрацию, — поясняет Фармен. — Роддерс, наш электронный маг и волшебник, запрограммировал его на то, чтобы он имел акустический выход, и дополнил усилителем, так что «голос» прибора можно слышать в любой точке обследуемого дома. Если же мы хотим отключить звуковое отображение, то остается визуальное».

И как же группа изгоняет привидения, привязавшиеся к человеку в беспокойном доме? Вот что говорит по этому поводу Фармен:

«Все зависит от того, что именно происходит в доме жалующегося. Это может быть привидение, призрак, полтергейст, его собственная мания — все что угодно. И еще — мы действуем в зависимости от отношения хозяина к наблюдаемому явлению. Далеко не всегда люди хотят избавиться от своих привидений, бывает, что их просто хотят понять. Мы знаем людей, в домах которых время от времени появляются привидения, и хозяева держатся с ними на дружеской ноге — привидения становятся чуть ли не членами семьи. Если же кто-то воспринимает привидение как угрозу, мы можем воспользоваться пентаграммами или пирамидами — они помогают. Также мы можем пригласить медиума, и он попросит привидение изложить то, что его тревожит, с тем чтобы мы могли помочь ему «съехать» с квартиры. Бывает, что комнаты создают особую атмосферу, и в таких случаях достаточно просто заново покрасить стены, открыть окна и двери, проветрить помещение — и эту атмосферу изменить».

Похоже, пишет «Санди таймс мэгэзин», что Фармен не испытывает страха при перспективе встретиться с привидением. Но есть ли хоть что-то, что его пугает?

«Люди, — печально отвечает он. — И их отвратительная бесчеловечность, их ужасная жестокость, в особенности по отношению к животным. Вспомните охотников за слоновой костью, китобоев и тому подобное».

Стало быть, заключает журнал, именно живые, а не мертвые — вот от кого у охотников за привидениями мурашки по коже бегут…

Охота за призраками в России и странах СНГ

Несмотря на эпоху перемен, как в России, так и в других странах СНГ не перевелись ни привидения, ни охотники за ними. Похоже, что и тех и других даже стало значительно больше. Что касается России, то наибольшим опытом в охоте за привидениями и иной чертовщиной владеет А.К. Прийма — талантливый писатель, известный исследователь аномальных явлений, автор многих книг о них. С ним можно связаться по адресу: 115551, Москва, до востребования, Прийме Алексею Константиновичу (если хотите получить ответ, прикладывайте к своему письму надписанный конверт с почтовыми марками).

Доктор медицинских и кандидат технических наук Андрей Гиндинович Ли, президент Фонда парапсихологии имени Л.Л. Васильева, профессионально исследует феномен шумных духов, то есть полтергейст, один из типичных симптомов которого — привидения. С А.Г. Ли можно связаться по адресу 125124, Москва, а/я 54, а также по телефону 315–35–76 (с 12 до 15) или 470–86–02 (круглосуточно, автоответчик).

Президент общественного объединения «Феномен» И.В. Могила сообщил недавно, что самодеятельные группы охотников за привидениями работают на Украине (во Львове) и в Белоруссии (в Минске). Вот с каким случаем встретились минские исследователи из клуба «Экстро». Рассказывает учительница английского языка Галина Дмитриевна Скрыпнюк:

«Первый раз неведомая тварь появилась в моем доме в ноябре 1993 года: посреди ночи мне вдруг показалось, будто что-то пушистое легло мне прямо на грудь, да так придавило, что стало трудно дышать. Я сперва подумала: «Стареешь, мать, вот и сердечко стало шалить!» Но потом поняла, что это не то… Боли не было, только какая-то невероятная слабость. И тут же вспомнила рассказы старшей сестры (она у меня в деревне живет), как домовой по ночам приходит к одиноким женщинам и душит, так что даже синяки на теле остаются. Я в шутку сказала: «А ну, кыш!» — и перепугалась, потому что почувствовала, как что-то шарахнулось от меня, быстро-быстро перебирая мягкими ножками… Я открыла глаза и только успела увидеть туманное сияние, втянувшееся в дальний угол комнаты, и тут же «отключилась». Утром проснулась разбитая…»

С той поры, по словам И.В. Могилы, неведомое нечто появлялось в квартире Галины Дмитриевны практически каждую ночь. Стоило ей задремать, как что-то прижимало грудь или ноги… Иногда наутро в этом месте на коже обнаруживались синюшные пятна. Они были очень болезненными и долго не проходили. Однажды Галина Дмитриевна несколько дней ночевала у подруги и заметила, что впервые за последнее время хорошо выспалась и отдохнула. А когда вернулась домой, обнаружила, что ее подушка распорота крест-накрест и пух из нее разбросан по всей комнате.

И тут на помощь пришли исследователи клуба «Экстро», которые более недели безвылазно дежурили в квартире пострадавшей. Рассказывает председатель клуба Вадим Красин:

«Когда Галина Дмитриевна обратилась к нам за помощью, мы сперва решили, что в ее доме происходит обычный полтергейст. Но уже в первую ночь наблюдений трое наших ребят смогли убедиться, что тварь действительно существует. Мы тщательно обследовали угол, где возникало непонятное сияние. И обнаружили любопытные вещи! Во-первых, выяснилось, что свеча там неизменно гаснет, словно ее задувает сквозняком… Во-вторых, компас там показывает черт знает что, а потом у него и вовсе размагнитилась стрелка… В-третьих, и стены, и пол в углу выглядели так, будто их разъела кислота.

Фотопленка, на которую мы пробовали снимать свечение, оказалась в странных разводах и пятнах, похожих на технологический брак. Но на одном из кадров у пятна-кляксы отчетливо видны… два глаза с вертикальными зрачками, как у кошки. Еще одно любопытное совпадение — в одну из ночей мы отгородили угол экраном из фольги. Утром на ней обнаружилось овальное пятно размером с мужскую ладонь — экран в этом месте потускнел, перестал блестеть. Так вот, когда мы попробовали определить размеры «кляксы с кошачьими глазами» (сравнивая с рисунком на обоих), оказалось, что они почти такие же, как у пятна на фольге… Так мы узнали размеры твари».

И все же исследователи сумели избавить учительницу от напасти. Для этого, объяснил Красин, был использован эффект пирамиды, поскольку, как заметили ученые, внутри ее — в точке «золотого сечения» — происходят странные вещи: мясо не гниет, часы замедляют свой ход, а тупые лезвия бритвы по непонятным причинам оказываются вдруг остро заточенными. Об этом, судя по всему, знали еще древние египтяне. И не случайно камера с саркофагом располагалась в пирамидах именно в точке «золотого сечения», ведь там мумия фараона могла сохраниться много дольше, чем в другом месте… Чем объясняется этот феномен? точного ответа нет, но одна из гипотез говорит, что пространственная форма пирамиды каким-то образом меняет «концентрацию» энергии в точке «золотого сечения». Исследователи склеили из картона уменьшенную копию пирамиды Хеопса и установили в углу, направив дном на вероятное место появления «кляксы-вампира». И ловушка сработала. Тварь не появилась. А картон внутри пирамиды изменил свой цвет.

Вообще же для «выкуривания» привидений, а также похожих по проявлениям невидимок используются, как правило, методы и способы столь же необычные, как и сами феномены. Например, различные приемы «научной магии», магические жаровни, мечи и прочие острые предметы, амулеты, камни, пентаграммы, пирамиды, молитвы, кактусы и некоторые другие растения и прочие «запрещаемые» официальной наукой способы. Но ведь она запрещает и сами явления, однако они ее плохо слушаются…

За дело берутся профессионалы

В отличие от любителей парапсихологи-профессионалы, уж если им выпадает редкая возможность быть призванными на помощь или для консультации, используют максимально возможный набор методов и способов исследования привидений — они привлекают и чисто парапсихологические методики, и то, что способна предложить официальная наука. Вот один из примеров работы в этой области американских исследователей Михалины Меер и Гертруды Шмайдлер с психологического факультета одного из нью-йоркских университетов. Им повезло в том отношении, что одна из них оказалась другом семьи, обеспокоенной привидением и нуждающейся в совете опытных в таких делах людей. Естественно, парапсихологи не могли упустить столь редкостную возможность. Привидение являлось членам той семьи 16 и 17 октября 1973 года, а уже к 22 октября был намечен план работы и опрошены очевидцы.

Последних было двое — мать (Маргарет) и дочь (Кэтлин). Вот что рассказала Кэтлин:

«Примерно в половине девятого вечера 16 октября я, сидя перед телевизором, вспомнила, что приближается время ужина, на который должна прийти моя сестра Пегги, ведь сегодня день ее рождения. Тут я услышала, как открывается парадная дверь, и подумала, что это Пегги пришла ко мне, и поднялась с кресла. Чтобы спуститься вниз и узнать, она ли это. Я вышла в холл — свет в нем был погашен, но поскольку я точно знала, что кто-то вошел, я включила освещение и увидела в углу холла человека, но это была не сестра. Вначале я подумала, что это мама — в доме были только мы — и что она медленно шла в ванную или обратно. Я точно кого-то видела, какого-то старого человека, который шел очень осторожно, как это иногда делает мама, когда себя плохо чувствует. Я сказала: «Мам!» — нет ответа. «Мам!» — уже громче, но он исчез в комнате, примыкавшей к холлу. Тот человек был одет явно по-домашнему, как бы в купальный халат. Но в целом фигура была настолько темной, что, несмотря на освещение, она скорее поглощала свет, чем отражала его, и я не могла разглядеть никаких деталей. Однако она выглядела как человек. Когда же в конце концов мама отозвалась, будучи, как оказалось, в другом конце дома, я спросила у нее, кто же пришел. «Никто», — ответила она. Я собрала в кулак все свое мужество и стала тщательно обследовать дом в поисках того, кого видела, но его хватило лишь на пять минут…»

А вот с чем на следующий вечер столкнулась мать, причем в том же самом углу холла:

«Я сошла вниз и, обходя угол холла, увидела… нет, сначала услышала какое-то шуршание, а уже потом увидела какую-то прозрачную черноту, как бы бегущую куда-то. Я сказала: «Кэти!» — но подумала, что бежать этим путем она могла лишь в ванную, да и то в случае, если бы у нее вдруг расстроился желудок… Я вновь произнесла: «Кэти! Кэти!» — и побежала за этой тенью, но там никого не было. Тогда я пронзительно вскрикнула: «Кэти!!!» — я никогда не думала, что способна так громко кричать. А Кэти, как оказалось, спала в своей комнате. Я ей сказала, что видела ее бегущей в ванную, бегущей очень быстро в чем-то, похожем на одежду, но только чермном или темном, развевающемся на бегу».

Дальнейшие расспросы показали, что и пеги за два-три года до этого видела там же нечто подобное. Интересно, что эта странная фигура являлась в одном и том же месте; удалялась от наблюдателя, а не приближалась к нему; огибала угол холла, не дойдя до его середины; явно преследовала какую-то цель; ее поведение было похоже на поведение существа, охваченного каким-то страданием; то, что воспринималось как одежда, выглядело темным или черным.

Завершив опросы и получив все необходимые сведения, исследователи приступили к следующему этапу работы. Прежде всего сделали план холла, разбили его на двадцать квадратов и попросили мать и дочь, независимо друг от друга, отметить те квадраты, где они встретили привидение. Обе пометили одни и те же квадраты, их оказалось четыре.

Затем был составлен вопросник из 37 пунктов. Восемь из них представляли собой те признаки привидения, которые назвали и мать, и дочь, а 29 — ложные признаки, не имеющие с ним ничего общего. Оба вида признаков в общем списке были перемешаны случайным образом.

Далее к участию в работе были привлечены четверо экстрасенсов и восемь скептиков. Их, также независимо друг от друга, проводили по дому, по холлу и просили отметить те квадраты, где, как им кажется, обитает или чувствуется привидение; человек, на которого была возложена эта процедура, тоже не знал, на какие квадраты показали мать и дочь.

Также экстрасенсов и скептиков просили ответить на вопросник независимо друг от друга. Человек, который просил их сделать это, не знал, какие признаки правдивые, а какие — ложные, то есть характеризующие привидение неправильно — не так, как его описали дочь и мать.

После того как экстрасенсы и скептики проделывали то, что от них требовалось, их подробно расспрашивали об ощущениях и впечатлениях; каждого просили все испытанное описать лично.

В итоге никто из скептиков не смог отличить в вопроснике правдивые признаки от ложных, но зато это сделал один экстрасенс из четырех; правда, то был известный всей Америке Инго Сванн, одна из самых больших ее знаменитостей. Он таким образом как бы увидел призрак глазами очевидцев, однако не смог правильно указать на плане холла те квадраты, в которых его видели мать и дочь. Тем не менее Сванн показал, что все-таки видел привидение в холле, которое вначале приближалось к нему, затем сделало резкий поворот вправо и двинулось в другое место. Его описание частично соответствовало тому, что видели мать и дочь, но казалось как бы его продолжением, будто бы наблюдатель описывал ту же сцену, но в более позднее время и находясь в другой ее точке.

Что же касается опознания квадратов на плане холла, отмеченных дочерью и матерью, то это также сделал только один экстрасенс; другие его коллеги и все скептики ошиблись.

Очень интересны письменные отчеты некоторых экстрасенсов. Например, Ирис Ваган описала ощущение чего-то «невероятно злобного» в прихожей дома, где она «испытала чувство потери сознания, как будто бы была протащена сквозь тоннель времени». И еще она заметила: «Самое плохое место — прихожая: почти беспричинный страх». Другой экстрасенс, тот, который правильно опознал «нехорошие» квадраты на плане холла, при описании своих впечатлений использовал такие выражения, как «черный мужчина», «молодая черная девушка», «черная женщина», и говорил о каком-то шуршащем шуме в прихожей.

Дополнительно исследователи производили фотосъемку помещений на пленку, чувствительную к инфракрасному, то есть тепловому, излучению. На одном из кадров проявился необычный параболический световой эффект. Однако уровень радиации не отклонялся от нормы. Возможностей использовать другую аппаратуру у исследователей не было.

Конечно, результаты этой выполненной профессионалами работы в сравнении с «подвигами» любителей не кажутся столь впечатляющими: они достаточно скромны, но точны и объективны, а потому имеют большую ценность, ибо получены в тщательно подготовленном исследовании. Ведь фантомология так нуждается в добротных свидетельствах и наблюдениях! А как раз их-то не так уж и много. Так, согласно подсчетам фантомологов, в публикациях английского и американского Обществ психических исследований начиная с 1882-1884 годов описано не больше двух с половиной тысяч случаев наблюдения привидений, которые можно признать удовлетворительными по качеству описания, позволяющего определить достоверность наблюдения. Самыми ценными фантомологи считают описания встреч с призраками, которые сделаны людьми, чья профессия требует от них особой наблюдательности и точности в изображении увиденного. С особым доверием они относятся к свидетельствам полицейских. Например, два полисмена, патрулировавших на одной из улиц Бирмингема в 1972 году как-то ранним утром, были буквально шокированы, увидав фигуру человека, прошедшего сквозь стену! А сержант Джон Смит из военной автоинспекции, графство Суссекс, в 1976 году преследовал как-то вечером велосипедиста, который, вопреки правилам, ехал без сигнальных огней. Сержант обогнал нарушителя, тут же, не отводя от него глаз, развернул свою машину поперек дороги, но штрафовать оказалось некого: и человек, и велосипед внезапно исчезли!

И все же в целом, в отличие от прошлого века, в нашем столетии привидения не пользуются большой популярностью у парапсихологов — по крайней мере, такой, как у читателей. И тому есть особые причины, основная из которых — почти полная непредсказуемость времени и, в меньшей степени, места проявления феномена, что серьезно затрудняет его изучение. К тому же привидения если и являются, то обычно на очень короткое время, вполне достаточное для того, чтобы напугать или удивить очевидца, но слишком короткое, чтобы успеть сделать что-то полезное, например сфотографировать странное видение в случаях, когда аппарат оказывался под рукой. И тем не менее феномен продолжает интересовать исследователей и в наши дни. Так, на съезде Парапсихологической ассоциации (США) — организации, носящей международный характер, состоявшемся в августе 1995 года, работал специальный симпозиум, посвященный проблеме привидений. В нем принял участие и выступил с докладом самый опытный в США охотник за полтергейстами и привидениями У. Ролл. А в одном из сообщений обсуждались предварительные результаты исследования, показавшего возможность создавать привидения в лабораторных условиях.

Читатель вправе спросить: как же это можно, еще не договорившись о том, что такое привидения, начать создавать их в лаборатории? И в чем-то будут правы. Ведь все же большинство современных парапсихологов считают привидения галлюцинациями, не имеющими никакой внешней реальности, в лучшем случае — телепатически вызванными галлюцинациями, то есть все-таки имеющими внешнюю причину. Но один из ведущих английских парапсихологов, Алан Гоулд, утверждает: считать привидения галлюцинацией означает считать их несуществующими, тогда как все говорит за то, что очевидцы воспринимают их посредством органов чувств, то есть как нечто, существующее объективно и в значительной степени независимо от наблюдателя, и это нечто, бывает, не только одаряет очевидца важными и дотоле неизвестными ему новостями, но и оставляет вполне вещественные следы своего пребывания. Вместе с тем в массовом общественном сознании, и особенно в представлениях ученых, объективность (вещественность, как говорили в старину) привидений почти не отражена, за исключением, пожалуй, такого «несерьезного» феномена, как фольклор, но о нем мы поговорим позже. Потому-то, встретившись с привидением в быту, мы удивляемся: «Померещилось!»; ученый же скажет, что вы испытали галлюцинацию. Все это прекрасно отражено в словарях и энциклопедиях. Давайте же перелистаем их страницы.

Что говорят о привидениях словари и энциклопедии

Возьмем для начала Большую Советскую Энциклопедию. В изданиях 1940 и 1937 годов слова «привидения» нет, есть только «привиденьевые» — название одного из отрядов насекомых (палочники или листотелы). Зато в издании 1955 года можно прочесть: «Привидение — в представлении суеверных и мистически настроенных людей призрак умершего, появление которого заключает угрозу для жизни».

Далее, возьмем Толковый словарь русского языка 1939 года издания. Из него мы узнаем, что привидение — это «призрак умершего или отсутствующего существа, по представлениям людей суеверных и с болезненной фантазией якобы являющийся им». А вот самый последний Толковый словарь русского языка С.И. Ожогова и Н.Ю. Шведова 1995 года издания. Из него следует, что привидения существуют «в сказках, мистических представлениях», что это — «призрак умершего или воображаемого существа», «плод болезненной фантазии». А что же такое призрак? Это — «образ кого- или чего-нибудь, представляющийся в воображении, видение, то, что мерещится».

Обратимся к Словарю синонимов русского языка (Л.: Наука, 1971). Там мы прочтем, что «привидение, призрак, видение, тень (обычно «кого»), фантом» — это «бесплотное существо, дух умершего или отсутствующего человека, являющийся (по представлению суеверных, мистически настроенных людей) в его образе где-либо, кому-либо». Примерно так же толкуется значение слова «привидение» в Словаре современного русского литературного языка 1961 года издания: привидение определяется как «дух умершего существа, якобы представляющийся людям суеверным и с болезненным воображением».

В заключение наших библиографических изысканий познакомимся с тем, что понимается под словом «привидение» в Британской энциклопедии 1975 года издания:

«Привидения (в оккультизме) — зрительное восприятие бесплотного человека, живущего или умершего; более редко — восприятие фантомоподобного животного или живого объекта. Видят привидения иногда все, иногда только один или более из числа присутствующих. В значительном случае привидения связаны со срочным сообщением, иногда символическим, о предстоящей опасности или смерти. Вопрос о том, насколько их можно считать только субъективными переживаниями, все еще обсуждается».

Несмотря на разнообразие мнений, стоит отметить два момента. Во-первых, утверждения, что привидение может соответствовать как умершему, так и живому, но отсутствующему в данное время и в данном месте человеку. Во-вторых, предположения о том, чем же является то, что соответствует. А таких предположений лишь два: то, что соответствует, может быть либо призраком, либо духом оригинала, то есть живого или умершего человека. Первое из этих предположений заводит нас в тупик: привидение и призрак — слова-синонимы. Они подменяют друг друга, потому что означают одно и то же.

Привидения и духи

Предположение о том, что привидение (или призрак) оригинала — это дух оригинала, представляется заслуживающим внимания, потому что оно конструктивно. Ведь в самом деле, многие привидения можно не только увидеть, но еще одновременно услышать или просто почувствовать, другие же, будучи невидимыми, только ощущаются. Иногда привидение даже разговаривает, однако очевидцы чаще слышат лишь звуки, сопровождающие движения призрачной фигуры. Бывает, они испытывают ее дотрагивания, щипки, удары (случается, и поцелуи), а также чувствуют холодные дуновения и вообще изменения температуры вблизи призрака. Интересно, что свидетели часто сообщают об ощущении чьего-то присутствия еще до того, как появилась сама фигура призрака. В других случаях о приближении невидимки свидетельствуют только звуки шагов, шуршание одежды, передвижения стоящих на его пути предметов. Но можно ли невидимок называть привидениями? Ответ напрашивается явно отрицательный. Тут будет правильнее говорить о невидимо проявляющихся духах. А под собственно привидениями следует понимать видимых духов.

И. Кант о духах

Однако что же такое дух, духи? Пожалуй, применительно к предмету нашего исследования об этом лучше всего сказал И. Кант в работе «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика», написанной в 1766 году:

«Если собрать в одно целое все, что о духах фантазирует юноша, говорит толпа и, так или иначе, исследует философ, то окажется, что все это составляет немалую часть нашего знания вообще. Тем не менее я решаюсь утверждать, что если бы кому-нибудь пришло в голову несколько сосредоточиться над вопросом, что же собственно скрывается под понятием дух, то он поставил бы всех этих знатоков в крайне тяжелое положение.

Методическая болтовня высших школ весьма часто является не чем иным, как взаимным соглашением обойти при помощи неопределенных фраз трудный вопрос вместо того, чтобы прибегнуть к более удобному и часто благоразумному «не знаю», столь не любезному академиям. Некоторые новейшие мудрецы, как они себя охотно называют, очень легко справляются с этим вопросом. Дух, говорят они, есть сущность, одаренная разумом. Ничего чудесного нет, таким образом, в способности видеть духов, так как всякий, кто видит людей, видит сущности, одаренные разумом. Та сущность, продолжают мудрецы, которая в человеке наделена разумом, составляет лишь часть самого человека, и вот эта-то часть, оживотворяющая его, называется духом.

Пусть так! Но прежде чем доказывать, что только существо духовное может быть наделено разумом, вам следует позаботиться о том, чтобы я знал, что именно надо понимать под духовным существом…

Итак, — завершает Кант свою мысль, — я не знаю, существуют ли духи, даже больше — я не знаю, что собственно обозначает слово дух. Но так как я часто это слово употреблял или слышал, как другие употребляли, то что-нибудь — призрак ли или нечто действительное — должно же понимать под ним».

Далее он делает еще несколько уточняющих замечаний:

«Понятие дух вы, стало быть, можете сохранить лишь тогда, когда вообразите себе существа, присутствие которых возможно и в наполненном материей пространстве, — другими словами, если вообразите себе существа, которые лишены непроницаемости и, взятые в каком угодно количестве, никогда не могут составить одного компактного целого. Подобного рода простые существа являются существами нематериальными и, если им присущ разум, называются духами… Что-нибудь одно: либо слово «дух» есть слово без всякого смысла, либо оно имеет приведенный выше смысл.

От определения понятия дух еще очень далеко до права утверждать, что подобные существа имеют действительное бытие или даже только возможны».

Интересно в этой связи одно крайне любопытное пророчество знаменитого философа: «Будущее, вероятно, даст разновидности новых мнений на эту тему, но не увеличит человеческого знания в этой области». Примерно восемьдесят лет спустя почти то же самое утверждал относительно привидений В.А. Жуковский, под которыми он понимал «явления духов», то есть «существ бестелесных»: «…сии явления все останутся для нас навсегда между «да» и «нет». В этой невозможности приобрести насчет них убеждение выражается для нас закон самого Создателя».

Итак, мы ознакомились с историей фантомологии, с ее основными понятиями, противоречиями, парадоксами и трудностями, а также с тем, что делается в этой области в настоящее время. Все это было как бы введением в круг проблем общей фантомологии. Далее нам предстоит знакомство с ее частными разделами. Но прежде чем переходить к ним, следует сделать одно существенное замечание.

Как известно, основной источник сведений для фантомолога — рассказы и описания тех, кто повстречался с привидениями, сбор, анализ и приведение в систему историй, связанных с такими встречами. Несмотря на то что самих историй множество, не все из них дают исчерпывающее описание того, что было. Поэтому недостаточность или неполнота какого-либо одного рассказа, иллюстрирующего то или иное важное положение, будут нейтрализованы другими аналогичными историями, происшедшими с другими людьми, в другом месте и в другое время. Ведь еще Кант нашел, что можно усомниться лишь в каждой отдельной истории о встречах с привидениями — взятые в целом, они выглядят достоверными.